Семья в составе жены (Вера, 28 лет), мужа (Петр, 36 лет), ребенка (2 года) и тещи (Тамара Сергеевна, 48 лет) проживает совместно в большой четырехкомнатной квартире.
      Поскольку работа с этой семьей осуществлялась то в режиме индивидуальных, то в режиме семейных сессий, изложу не хронологию терапии, а только основные факты.
      Вера — полноватая бледная женщина, по профессии педагог начальных классов, сейчас в декретном отпуске, занимается воспитанием ребенка. В разговоре с психологом держится подавленно и неуверенно. В ходе беседы женщина отмечает, что во время беременности располнела, стала менее привлекательной, муж стал уделять ей меньше внимания. У нее есть подозрения, что между ним и ее мамой «что-то есть». Они «все время вместе на работе» и «кто знает, чем там занимаются». Выяснять отношения Вера боится, говорит: «Не умею спорить с мамой». Особенных чувств она к Петру не питает, сексуальные отношения часто носят ритуальный характер, но женщина «привыкла к нему», говорит, что «ведь как-то надо жизнь строить», «я знаю, что значит быть без отца», «у моего сына обязательно должен быть отец». Ребенок часто болеет («за зиму — два ужасных бронхита»), поэтому у нее «нет возможности выйти на улицу». Однажды («не знаю, что на меня нашло») приняла большую дозу снотворного, но, испугавшись, вызвала рвоту. Ее попытки поговорить о своем состоянии с Петром заканчиваются тем, что «он считает — все от того, что я сижу в четырех стенах», «ребенок — в садик, ты — на работу, все как рукой снимет».
      Петр по профессии химик, неспортивного телосложения, с большими залысинами и в очках (страдает близорукостью), работает (и работал до знакомства с Верой) в одном НИИ с Тамарой Сергеевной, является ее учеником и подчиненным. Мнение Петра: жена «многое придумывает», «развлекает себя таким образом». На ее предложения сходить куда-либо на выходные, оставив ребенка маме, он реагирует неохотно, ссылаясь на усталость во время рабочей недели и необходимость заниматься научной работой дома. О теще отзывается с уважением, говорит, что «боготворит ее как ученого и как руководителя».
      Тамара Сергеевна — энергичная моложавая женщина, руководитель отдела в НИИ. Именно она познакомила Петра с Верой и впоследствии настояла, чтобы дочь приняла его ухаживания. Тамара Сергеевна считает, что Вера «глупости придумывает»; не ценит «перспективного мужа». К браку дочери относится с гордостью: «Я всю жизнь сама пробивалась, хоть у нее судьба будет счастливей». К предложению больше времени проводить с внуком и дать возможность дочери отвлечься относится прохладно: «Я свое отнянчила, без бабушек справилась»; «У меня сейчас другая задача — если все выгорит, вместе защищаться будем: Петя — кандидатскую, я — докторскую». Болезненность ребенка считает обычной для детского возраста.
      Именно Тамара Сергеевна стала инициатором их прихода к психологу, так как считает, что из-за Веры «стало невыносимо находиться в квартире».
      Анализ семейной ситуации показывает, насколько сложной и многоплановой она является. «Носителями симптома» выступают Вера и ее ребенок.
      Попробуем разобраться в причинах, обратившись к анализу жизненного цикла семьи.
      Если говорить о Вере, то налицо нерешенность задач первых двух этапов: несформированность личностной автономизации и эмоциональной дифференциации от матери, пассивность в поиске и выборе брачного партнера; отсутствие единой позиции супругов в отношении их будущего и основных жизненных целей молодой семьи. Как следствие — наличие определенных выгод (снятие с себя ответственности) и целого ряда негативных последствий.
      Фигура Петра вызывает противоречивое отношение. Это связано, во-первых, с тем, что он выразил минимальную мотивацию к работе с психологом (присутствовал только на двух совместных сессиях), а во-вторых, его позиция в расширенной семье имела явные признаки приспособленчества.
      Если говорить о Тамаре Сергеевне, то мы имеем дело с отсутствием сепарации в диаде «мать — дочь»: незавершенностью выполнения воспитательной функции и нежеланием выстраивать отношения с ней на уровне «взрослый — взрослый»; предоставить дочери самостоятельность, «отпустить», предоставить ей право самой строить свою жизнь. В ее отношениях с Петром также присутствуют явные признаки деструктивного слияния: он зять, он ученик, он подчиненный. Подобная позиция несет в себе целый ряд выгод и преимуществ, а в качестве негативных последствий — эмоциональные срывы дочери. Обратите внимание, что ее запрос к психологу и был сформулирован не как «помогите нашей семье», а именно как «сделайте что-то с Верой, чтобы ее можно было выносить».
      Все это привело к «слипанию» в триаду «мать — Вера (+ ребенок) — муж» до уровня, когда непонятно, кто кому муж и кто для кого ребенок, а отношения в диаде «Тамара Сергеевна — Петр» намного более мотивированы и эмоционально окрашены, чем в супружеской диаде «Вера — Петр». Этот треугольник можно рассматривать и как драматический треугольник Карпмана (согласно положениям транзактного анализа), где Вера и ее мать поочередно занимают позиции преследователя, спасателя и жертвы, и как каузальную причинность (в рамках системной модели семейной терапии).
      При этом ситуация данной семейной системы усугублялась наличием объективных фактов: и подготовка к защите научных диссертаций, и уход за хронически больным маленьким ребенком были связаны с необходимостью усиленной концентрации многих жизненных ресурсов на протяжении длительного времени, что привело к значительной утрате эмоциональных и физических ресурсов.
Работа с данной семьей осуществлялась параллельно в двух направлениях: семейная терапия с данной семейной триадой и индивидуальная с Верой.
      Семейная терапия проходила нерегулярно и с большими затруднениями (члены семьи отменяли встречи, ссылаясь на свою занятость, отказывались от выполнения заданий и предписаний психолога). Так как Петр практически устранился от клиентских встреч, в терапии участвовали Тамара Сергеевна, Вера и 2-летний ребенок.
      Работа с ними в основном велась по следующим направлениям:
      • обсуждение чувств и переживаний (по отношению друг к другу и по отношению к ребенку);
      • анализ отношений в диаде «Тамара Сергеевна и ее муж», причин их разрыва и того, какое влияние это оказало на актуальную ситуацию;
      • анализ и коррекция межличностных взаимодействий (перевод авторитарных высказываний матери и соглашательских дочери в форму взаимопонимания и сотрудничества);
      • перевод неконструктивных предписаний и требований в конструктивные и обоснованные желания и просьбы;
      • обсуждение и проработка вторичных выгод создавшихся отношений и их последствий (невротические срывы Веры, болезненность маленького ребенка в настоящем и широкий спектр неотвратимых последствий в будущем).
      Индивидуальная работа с Верой была направлена на психокоррекцию ее самооценки и самоотношения, жизненных смыслов и жизненных целей. С помощью приемов рационально-эмотивной терапии обсуждались утверждения «как-то надо жизнь строить» и «у сына обязательно должен быть отец».
      В результате эти утверждения обрели новую форму:
      1) «я сама в ответе за свою жизнь, я хочу научиться строить счастливые отношения, я способна это донести до матери и мужа, я развиваю свою уверенность и самостоятельность и осуществляю конкретные действия»;
      2) «я отдаю себе отчет в том, что мой ребенок нуждается в любви, я постараюсь окружить его необходимой заботой, я осознаю, что Петр — отец ребенка, поэтому не буду препятствовать их общению, выстраивая новые близкие отношения, я буду это учитывать».
      В результате шестимесячной работы было сформированы более конструктивные отношения в диадах «мать — дочь» и «бабушка — внук».        Тамара Сергеевна стала с большей эмоциональной отзывчивостью относиться к внуку и с большей заинтересованностью проводить с ним время, что помогло Вере обрести большую самостоятельность (в том числе финансовую).
      Следует сказать, что после состоявшейся защиты научных диссертаций Петр получил предложение возглавить перспективное научное исследование в другом городе, а у Тамары Сергеевны снова появилось несколько талантливых аспирантов, с которыми она работает только в лабораториях своего НИИ. Вера с Петром не поехала, осталась жить с сыном и с матерью. С мужем они развелись. Тамара Сергеевна перестала вмешиваться в личную жизнь дочери. У Веры появилась надежда на создание новых отношений.